Про система челомея - "таран". Космонавты челомея Система челомея

Он всегда хотел летать быстрее, надежнее и дешевле всех

Владимир Челомей , пожалуй, был единственным в мире конструктором боевых межконтинентальных баллистических ракет, который с блеском разрабатывал крылатые ракеты, космические аппараты и долговременные орбитальные станции. Его боевые межконтинентальные "сотки" различной модификации, перешедшие из XX в XXI век, до сих пор находятся на вооружении в российских ВС.

"Реутовский отшельник". Несмотря на то, что в 1942 году Совет обороны отклонил предложение молодого ученого-практика Владимира Челомея по разработке крылатых ракет морского базирования, в 1944 году его назначают главным конструктором ОКБ-52 в подмосковном Реутове, где создавались крылатые ракеты для подводных лодок. С приходом к власти Никиты Хрущева , который одним из первых политических лидеров XX столетия осознал необходимость формирования Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) как основного вида ВС страны, для Челомея наступили золотые времена.

Хрущев, считавший развитие Ракетных войск кардинальным средством решения проблем при возникновении военно-политического конфликта, крушит крепкой партийно-шахтерской рукой авиацию и флот, сокращает Сухопутные войска в среднем в два раза. Он принимает решение передать ряд ОКБ авиационной промышленности конструкторам ракетно-космических систем. Так, к ОКБ-52 Владимира Челомея было присоединено авиастроительное ОКБ-23 Владимира Мясищева, который создал мощный стратегический бомбардировщик МТ-3, способный с дозаправками в воздухе легко достичь США, а затем вернуться без посадки на родной аэродром. В СССР в конце 80-х годов прошлого века в строю остался лишь один самолет, на котором можно было перевезти ракетные баки огромной длины для ракет сверхтяжелого класса "Энергия" с места их изготовления на сборочный завод на Байконур. Также к ОКБ-52 был присоединен и авиационный завод имени Михаила Хруничева.

Этот завод в начале 60-х годов ХХ века был лучшим авиапредприятием в СССР. И, как правило, любая телевизионная хроника о ракетно-космических новинках начиналась именно с этого предприятия. В то время ходило немало разговоров, что к одинокой реутовской "пуговице Челомея" пришили "хруничевское пальто", а Большой театр срочно готовится к закрытию по причине передачи его Челомею в качестве "красного уголка". Скорее всего, такое слияние произошло по той причине, что сын Хрущева работал в ОКБ-52 Челомея начальником одного из отделов. Однако по прошествии времени стало очевидно, что Хрущев передал ОКБ и завод в надежные руки вовсе не потому, что там работал его сын.

В годы холодной войны в процессе развития стратегических ядерных сил между двумя сверхдержавами - США и СССР - сложилась, как ни странно, ситуация, сделавшая возможность мирного сосуществования реальной и получившая название "взаимного гарантированного уничтожения". Ни США, ни Россия, будучи двумя самыми мощными ядерными державами, явно не хотели быть уничтоженными. И сохранение баланса наступательных стратегических средств, в первую очередь между этими странами, и являлось гарантом мира на Земле.

Челомею принадлежит большая заслуга в создании основной ударной силы РВСН, знаменитой "сотки" - межконтинентальной ракеты УР-100. Более тысячи Ур-100 было установлено в шахтные сооружения на территории СССР. Причем "сотка" легко могла модернизироваться, и таких модификаций насчитывалось множество: УР-100К, Ур-100У, Ур-100НУ и др. В отличие от дорогостоящих ракет конструкции Михаила Янгеля, Челомей изначально поставил во главу угла не только высокую надежность ракетного комплекса и точность попадания головной части в цель, но и дешевизну в изготовлении, и простоту в эксплуатации.

Его боевые межконтинентальные ракеты были самыми дешевыми и конкурентоспособными в СССР и, пожалуй, в мире. От этого их надежность не стала хуже. Ему, в отличие от других главных конструкторов, с помощью применения инерциальных систем управления удалось добиться потрясающей точности попадания головной части в цель, что является конечным результатом ракетной стрельбы. УР-100У, например, при дальности полета 10 000 км за счет инерциальной системы управления обеспечивала круговое вероятное отклонение головной части от цели в 900 м. А ведь это одна из его первых модификаций "сотки". У ракет конструкции Янгеля в контуре системы управления стояла дорогостоящая бортовая вычислительная машина: с ее помощью вероятное круговое отклонение у одного из его типов ракет составило 430 м. Но и цена ее была гораздо выше, чем системы управления, устанавливаемой на челомеевских ракетах.

Шахтно-пусковые установки (ШПУ) для его ракет также не требовали такой сложной защиты, как у ракет Янгеля. Его ракеты находились в герметичных ампулах с инертным газом, что исключало негативное воздействие внешней среды, в том числе и при взрыве вблизи ядерного заряда. Для примера: экономисты подсчитали, что цена двух ШПУ для ракет конструкции Янгеля примерно равны стоимости такого аэродрома, как "Борисполь". Иметь такие ракетные шахты для любого государства, даже для США, очень дорого.

Челомею было чрезвычайно сложно попасть в круг избранных главных конструкторов межконтинентальных ракет. Но его достаточно дешевые ракеты, имеющие высокую надежность, все же дали ему возможность находиться в компании приближенных к власти лиц. Хрущев всячески поощрял конкурентную борьбу среди главных конструкторов, но не допускал, чтобы она превратилась в безжалостную "гражданскую ракетную войну".

Стоит заметить, что когда в 1964 году Хрущева сняли со всех занимаемых постов, в стране все же разгорелась настоящая "гражданская ракетно-космическая война", причиной которой стало отсутствие, как это ни странно для советской страны, центрального планирующего и координирующего государственного органа, каким была в США государственная (!) организация управления развитием и планированием в аэрокосмической области - НАСА.

Начало триумфа Челомея. Даже самые гениальные в плане экономичности разработки новой ракетно-космической техники требуют финансирования. Главные конструкторы ракетно-космических систем Сергей Королев, Михаил Янгель и Владимир Челомей предлагали много разноплановых ракетно-космических тем, и Хрущев в сентябре 1964 года был вынужден вылететь на ракетный полигон Тюра-Там для принятия решения на месте. Так началась операция "Кедр-2". Это была последняя ракетно-космическая осень великого политического романтика космоса.

Вполне понятно, что каждый главный конструктор в разговоре с Хрущевым преследовал свои цели. Королеву необходимы были средства для быстрейшего строительства двух гигантских стартов для ракеты сверхтяжелого класса "Н-1", способной выводить на околоземную орбиту полезную нагрузку массой более 100 т. Янгель также поднимал вопрос о финансировании работ по доведению до готовности к применению межконтинентальной ракеты второго поколения Р-36 и ее модификаций. Она легко трансформировалась в глобальную ракету, выводящую в космос боевую платформу с разведением по программе индивидуальных термоядерных головных частей. Получался своеобразный летающий на орбите ракетный дамоклов меч над головой США.

Челомей же, только недавно вышедший на большую ракетно-космическую сцену, хотел произвести впечатление на Хрущева. Ему были нужны средства для проведения летно-конструкторских испытаний "УР-500", способной не только доставлять мощные термоядерные заряды на другие континенты, но и быть носителем космических аппаратов при освоении космоса и полета вокруг Луны. Недочеты и промахи были недопустимы. Еще до прибытия Хрущева на полигон Тюра-Там ракеты УР-100 и УР-200, а также УР- 500 (точнее, ее электрический макет) были вывезены на стартовые позиции.

Это потом ракета УР-500, первоначально названная "Геркулес", будет именоваться "Протоном" - по имени спутника, который она вывела в космос. Это был действительно Геркулес среди ракет: ее длина составляла около 45 м при максимальном поперечном диаметре более 7 м. Масса полезной нагрузки, выводимой ею в космос, составляла около 20 т! Лунная программа существовала и у Королева, но она была еще не готова ни к применению, ни к стартам. только благодаря личному решению Хрущева планы главных конструкторов могли превратиться в реальные разработки.

…Кортеж машин стремительно въезжает на стартовый комплекс, где установлен Геркулес. После доклада начальника испытательного управления о состоянии дел на стартовой площадке остаются Хрущев и Челомей. Они впервые общаются в неформальной обстановке. Прибывший вместе с Хрущевым Леонид Брежнев держится в стороне, хотя и отвечает в ЦК за ракетно-космическую область. Затем Брежнев подходит к прогуливающемуся недалеко министру обороны Малиновскому, и они оживленно беседуют…

Осмотр закончен. Все переезжают на смотровую площадку измерительного пункта, откуда хорошо видны "Геркулес" и две боевые ракеты. На правительственной террасе находятся Хрущев, Брежнев, Челомей, начальник полигона генерал Александр Захаров и сопровождающие их лица. Одна из двух боевых ракет должна быть запущена в присутствии главных лиц страны. Хрущев с лукавой усмешкой спрашивает: "А эта ракета полетит или нет?". Челомей ответил: "Обязательно полетит, Никита Сергеевич!". По громкой связи объявляется минутная готовность для запуска ракет. Старт! Ракета с громовым раскатом взметнулась в небо. Запуск ракеты удался - авторитет у Хрущева Челомей заработал.

Чем еще славен Челомей. Вслед за УР-100 он работает над ракетой среднего класса УР-200, доводя ее до высокой степени надежности. После завершения работ по Ур-500 он разрабатывает проект транспортного корабля большой грузоподъемности и постоянно обитаемой станции "Алмаз", затем начинает работать над сверхтяжелым носителем Ур-700.

Но существовали и некоторые препятствия. УР-200 не была запущена в серийное производство: сослались на то, что у Янгеля уже есть ракета такого класса - Р-16 - и ее модификации, которые были надежными ракетами среднего класса. Но при этом у Челомея автоматически отобрали его "ИС" - маневрирующий в космосе истребитель спутников и корабль радиотехнической разведки "УС". УР-200 разрабатывалась именно под них. Брежневу надо было сделать выбор между Янгелем и Челомеем. Выбор был затруднен еще тем, что янгельская Р-36 по своим характеристикам была сверхнадежной и мощной ракетой. Но все же Брежнев не обидел ни Янгеля, ни Челомея. В ходе летно-конструкторских испытаний трехступенчатый "Протон" вывел на лунную орбиту корабль 11Ф91(Л1), который и осуществил в беспилотном режиме облет Луны.

Однако до пилотируемых полетов к Луне дело не дошло, так как американский полковник ВВС Фрэнк Борман в декабре 1968 году на "Аполлоне-8" вогнал аршинный гвоздь в гроб советской лунной программы. Брежнев не хотел быть вторым в лунной гонке, и программу закрыли его волевым решением.

Также Челомей создал первую постоянную станцию военного назначения "Алмаз", корпус которой был использован ОКБ-1 Королева для создания долговременной станции "Салют". Он же был единственным в мире главным конструктором, блестяще разрабатывавшим баллистические межконтинентальные и межконтинентальные крылатые ракеты. Именно в ОКБ Челомея была разработана крылатая ракета большой дальности "Москит", которую американцы назвали "Убийцей авианосцев", она была принята на вооружение. "Реутовский отшельник" до конца своей жизни (умер в 1984 году) продолжал создавать ракетно-космические шедевры, в том числе и космический самолет, не забывая свою первую любовь - крылатые ракеты…

Геннадий ПОНАМАРЕВ
"Киевский ТелеграфЪ" 11 - 17 апреля 2008 №15

Владимир Николаевич родился 30 июня 1914 года в небольшом городе Седлец, который в настоящее время находится на территории Польши, а в 1914 году входил в состав Российской Империи. В своих мемуарах 1952 года сам Владимир Николаевич пишет, что до 1917 года его родители были учителями народной школы. После революции мать преподавала русский язык и литературу, позднее биологию, а отец работал инженером. После революции 1917 года семья Челомеев переехала в Полтаву. Жизнь в Полтаве является одним из ключевых моментов в жизни юного В.Н. Челомея, поскольку в этот момент было определенным образом сформировано его мировоззрение, образование, прежде всего культурное и духовное, которое оказало большое влияние на всю его дальнейшую жизнь. Дело в том, что в Полтаве семья поселилась в доме, который в конце 19 века построила сестра Николая Васильевича Гоголя, Анна Васильевна Гоголь. После Октябрьской революции в этом доме жила внучка А.С. Пушкина, Мария Александровна Быкова, которая в свою очередь, была женой племянника Н.В. Гоголя, Н.В. Быкова. В последствие, сюда приехала жить дочка Марии Быковой, Софья Данилевская. Именно она стала, вместе с родителями, доброй и чуткой духовной и культурной наставницей Володи Челомея. Она смогла привить ему любовь к литературе, музыке, живописи, читая ему произведения русских классиков, привила ему любовь к классическому, правильному русскому языку....

В июле 1941 Челомея назначают начальником отдела реактивного движения в ЦИАМ (Центральный Институт Авиационного Моторостроения) им. П.И. Баранова. В ЦИАМе Челомей начал работу над ПуВРД или пульсирующими реактивными двигателями. Это интересный факт, поскольку в печати неоднократно появлялась информация о том, что Челомей скопировал германские реактивные снаряды «Фау-1», как Сергей Павлович Королев скопировал «Фау-2». Это правда лишь отчасти. Дело в том, что первый пробный запуск двигателя произошел во второй половине 1942 года, в то время как первые «Фау-1» попали в руки нашей армии лишь в самом конце войны при освобождении города Близна в Польше и позже при захвате главного завода в Пенемюнде. До 1944 года в СССР к теме реактивных снарядов с ПуВРД относились весьма скептически и обратили на них внимание только тогда, когда в 1944 году Германия нанесла первые удары по Лондону. Сталин обратился к наркому обороны с вопросом кто у нас занимается этим вопросом и тут-то и вспомнили про Челомея. Еще в 1943 году Челомей испытал первый ПуВРД ВЧ-1.

Пульсирующий реактивный двигатель Д-10 конструкции В.Н. Челомея пол крыльями самолета Ла-7

После смерти Сталина в 1953, В.Н. Челомей смог не только вернуться к любимой конструкторской деятельности, но и создать собственное конструкторское бюро ОКБ-52, которое вскоре после создания обрело собственное новое место в подмосковном Реутове, где находится и сегодня....

Реактивный снаряд 10Х созданный по мотивам ФАУ-1 с двигателями В.Н. Челомея.

Уникальность Владимира Николаевича как конструктора заключается в том, что он и его ОКБ-52, как факт, были единственными, кто успешно совмещал работу сразу в трех направлениях - крылатые ракеты, межконтинентальные ракеты и ракетоносители, спутники и спутниковые системы.

Впервые в мире, всего через 4 года после полета Гагарина, Челомей создал маневрирующий спутник типа «Полет», на основе которого позже была создана система уничтожения спутников «ИС», которая не была развернута, но, тем не менее, была принята на вооружение в 1993 году, уже после смерти Владимира Николаевича. По его инициативе была создана система раннего предупреждения о ракетных стартах «УС-К», разрабатывалась система телевизионной глобальной разведки (ТГР). Все советские пилотируемые орбитальные станции, а позже и международная МКС, основаны на базе разработанной в ОКБ-52 пилотируемой разведывательной станции «Алмаз», которая запускалась в итоге под наименованием «Салют». До конца 80-х на вооружении ВМФ СССР находилась уникальная система глобального наблюдения и целеуказания для крылатых ракет «Гранит» - МКРЦ «Легенда». Велись работы и над кораблями многоразового использования «ТКС», «МП-1», «М-12», «Р-1» и «Р-2» «ЛКС». Идеи, которые были заложены еще в 60-х годах Челомеем, нашли отражение в новейшем американском беспилотном космическом аппарате многоразового использования X-37.

Под руководством В.Н. Челомея был разработан ракетоноситель тяжелого класса УР-500, более известный широкой публике под названием «Протон», который до сих пор, не смотря на то, что был создан в 60-х годах, вот уже более 40 лет остается одной из наиболее востребованных ракетоносителей во всем мире. В период лунной программы СССР, в ОКБ-52 разрабатывалась ракета УР-700, которая превосходила бы по своим характеристикам американский «Сатурн-5». В.Н. Челомей изобрел уникальный способ ампулизации ракет, использующих токсичное жидкое топливо, в результате чего такие ракеты могут десятилетиями храниться в пусковых контейнерах (ТПК) в заправленном состоянии, готовые к пуску. Созданная В.Н. Челомеем МБР УР-100 стала самой массовой советской баллистической ракетой РВСН, обеспечившей в 70-х годах ядерный паритет с США. Некоторые ее модификации до сих пор стоят на боевом дежурстве....

Пуск МБР УР-100Н УТТХ

Весьма часто в печати и в документальных фильмах звучат разговоры о том, что Челомей добился такого успеха благодаря тому, что у него в КБ работал сын Н.С. Хрущева, Сергей Никитич Хрущев. Бытует мнение, что «Челомей сразу забрал к себе в КБ молодого специалиста С.Н. Хрущева». Это весьма однобокая точка зрения. В.Н. Челомей не сделал ровным счетом ничего для того, чтобы найти такого «удачного» сотрудника. На самом деле, С.Н. Хрущева сосватал Челомею Лев Иванович Ткачев - знаменитый разработчик гироскопов, применяемых в системах наведения, ориентации и стабилизации летательных аппаратов. Челомей предлагал ему работать у себя, а тот привел С.Н. Хрущева к Челомею. Не будем говорить, что Владимир Николаевич не понимал, что может сулить наличие в КБ такого сотрудника, и в складывающихся жестких условиях конкуренции между КБ, занимавшихся сходными проблемами, он воспользовался случаем. Хотя, по воспоминаниям дочери В.Н. Челомея Евгении Талызиной, Владимир Николаевич неоднократно дома сетовал, что не знает, чего больше принесло принятие на работу сына вождя партии - выгоды или хлопот....

В каком бы свете ни выставляли В.Н. Челомея его недоброжелатели или завистники, о человеке принято судить по его делам и поступкам. А в области противокорабельных крылатых ракет В.Н. Челомей сделал несколько изобретений, которые определили основные пути развития этой области не только в нашей стране, но и во всем мире. И не только в области крылатых ракет! Ему принадлежит изобретение ТПК - транспортно пускового контейнера для ракет. Ему принадлежит изобретение раскладывающегося в полете крыла ракет, благодаря которому КР могли помещаться в достаточно компактные контейнеры для размещения на подводных лодках. Он применил и отработал для КР старт из-под воды. Сейчас пусковые контейнеры и раскладывающееся крыло применяются практически везде, где применяются ракеты.

Естественно, что подобные успехи не могли не вызвать если не зависти, то во всяком случае противодействия со стороны прямых конкурентов. Прямыми конкурентами В.Н. Челомея безусловно были ОКБ-1 С.П. Королева и ОКБ-586 М.К. Янгеля....

Между Челомеем и Янгелем, Челомеем и Королевым не было таких непримиримых конфликтов, как например, между Королевым и Янгелем или Королевым и Глушко - конструктором ракетных двигателей. Была конкуренция, критика, отстаивание, лоббирование, порой жесткое, своих интересов, но не было открытой вражды или ненависти, неуважения. Непримиримая вражда возникала там, где конфликт задевал личные отношения. Глушко и Королев будучи изначально друзьями рассорились на почве противоположных взглядов относительно топлива для ракет. И отказ от работ над лунной ракетой Н-1, и создание Глушко двигателей для ракет Челомея и Янгеля Королев воспринял как предательство. Янгель с Королевым тоже поссорились на личной почве. Равно как Устинов ненавидел Челомея, а Челомей, видимо, испытывал не менее «теплые» чувства к Устинову, поскольку они оба задевали личные амбиции каждого. Это парадоксальная ситуация, когда изначально люди скорее всего не испытывали друг к другу негатива, оба были умными, образованными людьми, но в силу стечения множества фактов стали непримиримыми врагами....

Благодаря жесткому лоббированию своих интересов со стороны Королева, КБ Челомея фактически вытеснили из «лунной программы». Челомей предлагал ракету УР-700, которая по расчетным характеристикам превосходила бы американский «Сатурна-5» и, что самое главное, она могла быть создана на базе уже испытанных блоков и частей ракет УР-500 и УР-200, в то время как Королевская Н-1 создавалась с нуля. В данном случае Королев совершил ошибку, и эта ракета была изначально практически обречена на неудачу. Челомей, предвидя это в силу более глубокого академического знания, высказывал свое мнение на тему «тупиковости» проекта Н-1, но его фактически не хотели слышать. Королев, а после его смерти в 1966 году Мишин добились того, что КБ Челомея лишилось работ по космическому аппарату для пилотируемого облета Луны. А вот мнение Александра Шехояна - заместителя главного инженера по испытаниям ЦКБ Машиностроения (ныне НПО «Машиностроения»): «Если бы не сняли Хрущева в 1964 году и не зарубили 700-сотку, мы были бы первыми на Луне».

Провал пилотируемой лунной программы СССР лишь усилил плохие отношения между Устиновым и Челомеем. Устинов поддержал Королева, а Королев и Мишин не смогли реализовать задуманные планы. И Устинов прекрасно понимал, что тоже совершил ошибку, и что именно Челомей был прав....

Потерю лунной программы Владимир Николаевич переживал в гораздо меньшей степени, чем, например, историю с «Алмазами», в которой Д.Ф. Устинов, можно сказать, «отыгрался» за свой провал в лунной программе руками других людей. Челомей прекрасно понимал, что «лунное ралли» между СССР и США это исключительно дело политиков, соревнование капитализма с социализмом. Было понятно, что никакого развития эта программа не получит ни у нас, ни в США. Человечество не было готово к масштабному освоению других планет. А вот долгоживущие на орбите пилотируемые станции представлялись гораздо более практичным и реализуемым проектом, который мог бы принести реальную пользу и военным, и гражданским отраслям. Точно так же, Челомей не поддерживал идею создания в СССР только корабля многоразового использования «Буран», который создавался исходялишь из идей «у нас должен быть такой же, но больше и лучше». Программа «Space Shuttle» тоже, как мы видим сегодня, не нашла длительного применения, в то время, как орбитальные станции возникли раньше и продолжают существовать и сейчас. Крупные многоразовые корабли опередили время, под эти корабли не было четких планов. А вот более мелкие корабли типа «ТКС», «ЛКС» или «ЭПОС» могли бы более эффективно и дешево работать и на гражданский, и на военный космос. И то, что Владимир Николаевич был тогда опять, в который уже раз, прав, говорит факт развитие США новой программы кораблей многоразового использования Х-37 и Space-X«Dragon».

Во времена развала СССР, после снятия многих грифов секретности в печати на волне времени появилось довольно много критики в адрес «всего, что было до». В том числе и в отношении ВПК, хотя, «все, что было до» - это есть причина нашего «сегодня» и критикуя других, мы, так или иначе, критикуем и себя. В свое время, Карел Чапек сказал: «Критика - это когда критик говорит автору что не правильно, и как сделал бы критик, если бы он умел».

Наиболее мощными критиками ракетно-космической отрасли в постсоветское время были Г.В. Кисунько, В.Н. Бугайский, Л.Л. Селяков. Критикуя в целом каждый свое, все трое подвергают жесткой критике и В.Н. Челомея. Действительно, эти люди никогда не имели уважительного отношения к В.Н Челомею и ранее, а при желании критиковать, повод всегда находится. Вопрос всегда в том, как подать тот или иной факт, как, например, появление в ОКБ-52 Сергея Хрущева или расформирование КБ Мясищева и передачу его мощностей в качестве филиала в ОКБ-52 Челомея. Все зависит от того, как автор смотрит на тот или иной факт.

Но есть и другие факты. Например, факт того, что за все время испытаний изделий В.Н. Челомея ни разу не было катастроф. Были неудачные пуски, были поломки, отказы, но ни разу не гибли люди. Факт в том, что Ракеты УР-100 до сих пор стоят на вооружении стратегических ядерных сил, в том, что все наши подводные лодки, которые вооружены крылатыми ракетами для борьбы с авианосцами, вооружены ракетами, которые сделал В.Н. Челомей или его последователи. Именно он, впервые предложил идею разделяющихся боеголовок, но только реализовали ее первыми США. Его ракетами вооружены почти все крупные надводные корабли ВМФ России и береговые противокорабельные комплексы. Факт в том, что ракета носитель «Протон» остается одной из самых мощных и востребованных ракет в мире, а международная космическая станция (МКС) содержит модуль «Звезда», который создан на основе станции «Алмаз», сконструированной КБ Челомея.

Интересным, парадоксальным является факт, что 20 марта 1986 года через два года после смерти Владимира Николаевича Челомея в Государственном реестре научных открытий СССР была зафиксировано новое открытие за номером 314 с наименованием «Явление аномально высокого прироста тяги в газовом эжекционном процессе с пульсирующей активной струей». Авторы И.О.Кудрин и А.В. Квасников являются членами авторского коллектива В.Н. Челомея, который за несколько лет до открытия, уже фактически, предвидел то, что рано или поздно оно состоится. И сейчас очень отрадно сознавать, что коллектив, созданный Владимиром Николаевичем Челомеем, и после его ухода из жизни, не сбавляя темпов продолжал трудиться. Под руководством ближайшего соратника В.Н. Челомея, Герберта Александровича Ефремова, который был на посту Генерального конструктора НПО «Машиностроения» с 1989 по 2007 год, предприятие преодолело тяжелейший кризис после развала СССР. Ныне, под руководством Александра Георгиевича Леонова, с 1975 года работавшего с В.Н. Челомеем и продолжающем достойно нести его традиции, коллектив НПО «Машиностроения» остается одним из передовых и мощнейших предприятий ракетной отрасли России и мира.

«….Мы в США постоянно уделяли

Особое внимание работам конструкторского

бюро В.Н. Челомея из-за его нестандартных

и эффективных решений….»

Уильям Перри. Министр Обороны США 1994-1997 гг.

В завершение, хочется выразить огромную благодарность сотрудникам НПО «Машиностроения»:

Помощнику Генерального Директора Дегтяреву Антону Олеговичу

Начальнику отдела Дементьевой Наталье Евгеньевне

Начальнику отдела Попову Михаилу Игоревичу

за организацию, проведение интервью и предоставление обширных интереснейших материалов.

Тема освоения космоса в СССР всегда являлась сверхсекретной. К счастью, сегодня завеса таинственности приподнимается... Например, подобная таинственность витала над работами выдающегося конструктора Владимира Челомея. Главным образом его имя связывают с разработкой легендарной ракеты-носителя «Протон». На протяжении 22 лет данная ракета-носитель являлась в Советском Союзе самой мощной, выводившей на орбиту 20 тонн полезного груза. Даже сегодня, несмотря на наличие более мощной ракеты «Энергия», «Протон» остается космическим транспортом в выполнении настоящих и перспективных российских космических программ. В 2001 году в первый полет отправилась ракета «Протон-М», которая является модификацией «Протона», разработанной академиком Челомеем В.Н.

Однако существовало и другое направление деятельности конструктора, о которой знал лишь очень узкий круг специалистов. Данное направление связано с разработкой собственного варианта космического «челнока».

Владимир Николаевич никогда не прекращал заниматься конструированием ракетопланов. В 1960 году Королев С.П., мотивируя успешными полетами МБР, предложил закрыть в СССР проектирование крылатых ракет. Брежнев Л.И., отвечавший за оборонную технику, сразу же его поддержал, и тематика была прикрыта.

Однако в ОКБ Челомея В.Н. тема продолжалась, до логического конца доводилась почти подпольно. В 1960-е годы в конструкторском бюро Челомея (ОКБ-52) был начат проект перспективного крылатого орбитального многоразового пилотируемого космического корабля с запуском на ракете-носителе «Протон». В эти годы разрабатывались проекты ракетопланов «МП-1», «М-12», «Р-1» и «Р-2». В качестве базы для проекта использовались наработки по теме космического ракетоплана Цыбина для ракеты-носителя «Восток». Уже 21 марта 1963 г. с космодрома Байконур на ракете Р-12 был осуществлен суборбитальный запуск прототипа легкого космического самолета Р-1. На высоте 200 км ракетоплан отделился от носителя и при помощи бортовых двигателей набрал высоту 400 км, после чего начал спуск. Ракетоплан Р-1 вошел в атмосферу Земли на скорости 4 км/с, пролетел 1900 км и приземлился при помощи парашюта.

В 1964 году уже реально проступил облик ЛКС. Пилот данной сигарообразной машины с изменяющимся круговым оперением хвоста и боковыми килями при соответствующем оснащении мог производить срочную детальную разведку или перехват целей. Однако работу завершить не позволили.

После событий 1964 г., когда в ОКБ-52 с проверкой нагрянула проверочная комиссия, перспективные проекты были забыты. Проект легкого космического корабля приостановили. Причиной остановки послужила концентрация ресурсов на лунной программе СССР и создании кораблей «Союз», а также авиационно-космической системы «Спираль». В 1966 году материалы по данной разработке передали в ОКБ Микояна.

В 1976 году в СССР принимается правительственное решение о создании МТКС, которая во многом дублирует разработанную в США: советская партийная номенклатура к тому времени начинает воспринимать Запад в качестве эталона. Для этой программы нужно было разработать ракетный носитель «Энергия» (генеральный конструктор Глушко) и космический корабль «Буран» (генеральный конструктор Лозино-Лозинский).

Челомея также пригласили поучаствовать в программе. Однако конструктор отказался, так как являлся сторонником несимметричных решений, которые позволяют достичь желаемых результатов меньшими усилиями. Он доказывал, что разработка МТКС для СССР экономически невыгодна, и предложил проект легкого космического самолета, запускаемого ракетоносителем «Протон». В результате смета разработки транспортно-космической системы уменьшалась на порядок. Тогда же были возобновлены проектные работы.

После придирчивого анализа различных вариантов Челомеем был выбран проект, в котором ЛКС выводил бы на орбиту 4-5 тонн полезного груза. В самолете предусматривалось максимально применить результаты летно-конструкторских испытаний моделей ракетопланов 1960-х годов.

Для выведения ЛКС на орбиту предлагалось использовать готовую ракету-носитель «Протон К» («УР500К»). Использование готовой ракеты-носителя существенно снижало время и затраты на создание ЛСК. Внешне аппарат очень напоминал «Буран» в миниатюре. При этом их аэродинамические и эксплуатационные характеристики были весьма похожи. Для ускорения создания на самолете предлагалось использовать отработанные системы, агрегаты и узлы с ОПС «Алмаз» и ТКС. Полет ЛКС в пилотируемом варианте должен был длиться до 10 суток и в беспилотном – 1 год. Масса 19-метрового легкого космического самолета составляла 20 тонн при полезной нагрузке 4 тонны. Экипаж ЛКС состоял из двух человек.

Легкий космический самолет изначально разрабатывался как аппарат многоцелевого назначения, который позволяет решать широкий круг задач в интересах народного хозяйства, науки и обороны. На нем также предполагалось отработать технику полета космического самолета. Легкий космический самолет предназначался для транспортировки полезных космических грузов, а также для сборки орбитальных поселений, наподобие советского "Мира" и американской Международной космической станции, или для поражения крупных стратегических пунктов и нейтрализации межконтинентальных баллистических ракет.

На фото - натурный макет легкого космического самолета конструкции Челомея. Один из памятников советской космонавтики был спешно разобран и уничтожен в целях сохранения секретности.

Особенностью легкого космического самолета стало использование теплозащитного покрытия, применявшегося на многоразовом возвращаемом аппарате комплекса «Алмаз». Данная теплозащита обеспечивала сто циклов возврата из космического пространства. Кроме этого, она была гораздо дешевле и надежнее плиточного покрытия «Бурана» и «Спейс Шаттла». Также от «Алмаза» должны были «перекочевать» системы обеспечения жизнедеятельности экипажа, управления и тому подобное.

К сожалению, среди наших ведомств и министерств заказчика на гражданский транспорт не нашлось, тогда Челомей В.Н. развернул программу, которую Велихов Е.П., всемирно известный академик, назвал «Звездные войны». Проект был весьма смелым и ошеломляющим. Были выпущены тех. предложения по ЛКС в 25 томах, а также техническое предложение по созданию космического флота из легких космических самолетов в 15 томов. Сам ЛКС предлагалось создать в течение четырех лет. Данные предложения поддержки у руководства Минобороны и отрасли не нашли. Несмотря на это, Челомей В.Н. в инициативном порядке разработал эскизный проект космического самолета. Основное внимание в проекте уделялось военному применению легкого космического самолета. В качестве основной задачи было обозначено выведение на околоземную орбиту лазерного для предотвращения ядерного нападения. При этом на орбиту необходимо вывести было 360 орбитальных самолетов с лазерным оружием на борту. При этой «скорострельности» собирались довести до 90 запусков «Протонов» в год. Естественно, чтобы обеспечить дежурство легких космических самолетов на орбите в течение продолжительного времени, запускаться должны были беспилотные аппараты. В то же время, в случае снижения до безопасных пределов уровня военного противостояния, лазерное оружие возвращалось на Землю. Фактически данное предложения было «челомеевским» ответом на американскую СОИ (стратегическая оборонная инициатива).

В 1980 году на основании результатов эскизного проектирования изготовили полноразмерный макет легкого космического самолета.

Такое предложение, естественно, заинтересовало и военных, и руководителей СССР, которые были обеспокоены развертыванием СОИ. В сентябре 1983 года создали государственную комиссию по защите проекта легкого космического самолета. В состав комиссии вошли представители Минобороны, электронной промышленности, общего машиностроения, Александров А.П., Президент Академии наук СССР, и другие. Главным оппонентом на защите выступил Кисунько Г.В., генеральный конструктор систем ПРО, поскольку создание флота легких космических самолетов с лазерным оружием обесценивало наземные средства противоракетной обороны. По сути, Кисунько отстаивал собственные узковедомственные интересы. Тем не менее, он смог привлечь военных на свою сторону, и правительственная комиссия решила прекратить работы по ЛКС.

Дальнейшие работы были прекращены в пользу многоразовой транспортной космической системы «Энергия-Буран», а силы КБ были направлены на работы по космическому комплексу станции и корабля «Алмаз». В интересах секретности изготовленный макет ЛКС был разобран, а техническая документация засекречена. До настоящего времени сохранилось несколько фотографий макета легкого космического самолета Челомея.

Возможно, если бы работы по легкому космическому кораблю не прикрыли, сейчас в России имелся бы мобильный и сравнительно дешевый многоразовый транспортный корабль, который бы не постигла судьба «Бурана» (стоит на приколе). Однако трудно представить, чтобы Глушко В.П. позволил использовать ЛКС Челомея для снабжения своих орбитальных станций.

Технические характеристики:
Разработчик – МКБ Машиностроения (КБ Челомея В.Н.), 1980 год;
Длина ЛКС – 18,75 м;
Высота – 6,7 м;
Размах крыла - 11,6 м;
Длина отсека полезной нагрузки – 6,5 м;
Диаметр отсека полезной нагрузки – 2,5 м;
Масса полезной нагрузки – 4,0 тонны;
Масса самолета с АДУ САС – 25,75 тонны;
Контрольная масса на орбите (при наклонении 51,65 градуса на высоте 220-259 км) – 19,95 тонны;
Масса на посадке – 18,5 тонны;
Запас топлива для маневрирования – 2,0 тонны;
Максимальная продолжительность полета в пилотируемом варианте – 1 месяц;
Максимальная продолжительность полета в беспилотном варианте – 1 год;
Боковой маневр при снижении в атмосфере +/- 2000 км;
Максимальная скорость при посадке – 300 км/ч;

Подготовлено по материалам:
http://galspace.spb.ru
http://old.novosti-astronavtiki.ru
http://www.nkau.gov.ua
http://epizodsspace.no-ip.org
http://www.buran.ru

В. Н. Челомей. Штрихи биографии

Владимир Николаевич Челомей родился в 1914 году, учился в Киевском политехническом до 1937 года, во время учебы выпустил солидный учебник по векторному анализу, а его работы по теории динамической устойчивости стали классическими. В 1936 году Челомей проходил производственную практику на авиационном заводе в Запорожье. Именно в это время на заводе случилось ЧП. Вал одного из авиационных двигателей, предназначенных для истребителей, не выдерживал расчетных нагрузок и ломался. Конструкторы пытались предотвратить поломки, увеличивая толщину вала, но и после этого двигатель регулярно выходил из строя. Можно догадаться, чем в те годы это грозило заводу. Главный инженер уже готовился к аресту, когда студент-практикант В. Челомей предложил ему свой способ устранения аварии: уменьшить толщину вала. Парадоксальное решение: не увеличивать, а, наоборот, уменьшать! Утопающий хватается и за соломинку: «Делай, но под личную ответственность!» И двигатель заработал! Студент прочел на заводе курс блестящих лекций по динамике авиадвигателей, изложив результаты собственных исследований. (Слава и мощь парадоксальных решений - решений, которые иным казались абсурдными, нелогичными, решений, не продвигающих, но выталкивающих вперед, так что движение мысли В. Челомея сейчас представляется взрывным, пульсирующим, - отныне не оставляла его... до последнего мгновения, это понимайте буквально.) 1939-й: защита кандидатской, 40-й - приглашение в «сталинскую» докторантуру (50 докторантов всего). 1942-й: первые испытания пульсирующего воздушно-реактивного двигателя, результат основных исследований 1936-1940 гг. (Авторское свидетельство получено Челомеем в 38-м. В Германии фирма «Аргус» поручает в начале войны П. Шмидту создание пульсирующего двигателя для беспилотного летательного аппарата, в конце 42-го такой двигатель и аппарат созданы, это Фау-1, создатели которого долгое время не могут устранить действия вибрации на при-борное оборудование самолета-снаряда. Испытания лишенного этого недостатка двигателя Челомея проводились в Лефортове и напугали Москву звуками, схожими со стрельбой зенитных батарей. На испытаниях присутствовали командующий ВВС генерал А. А. Новиков и нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин.) После того как стало известно о создании немецкого самолета-снаряда, молодой конструктор Челомей назначается главным конструктором и директором завода, которым до того руководил прославленный «король истребителей» Н. Н. Поликарпов (в последние годы жизнь его была тяжела: самолеты не шли, неизвестно почему. Может, слишком торопили...). Новому главному конструктору тридцать лет. Характер его нелегок: известна история, как он выкатил прочь из своего ангара трофейный самолет, добычу Туполева. Туполев, взбешенный, позвонил Сталину. Сталин осведомился, сколько лет дерзкому. Тем дело и кончилось. Чудом. В 44-м Челомей приступает на основе пульсирующего двигателя к созданию первой крылатой ракеты. Далее совсем коротко: защита докторской - 1951 год, член-корр.- 58-й, Генеральный конструктор - 59-й, академик - 1962 год. Пуск первого в мире маневрирующего спутника - 1963 год. Старт, названный на Западе «высшим пилотажем в космосе». Четыре космических лаборатории «Протон», которые запускались одноименной ракетой-носителем, принципиально новой в отличие от королёвской конструкции. (До сих пор «Протон» запускает в космос лунники, «Космосы», «Марсы», «Веги.....) Если Королев, давший в почти случайном выступлении по поводу геофизического года Земли определение нашего космоса: мирный , официально занимался исключительно космосом, очень скоро пилотируемым космосом и почти сразу публичным космосом (да, Королев был засекречен, но мир догадывался о единоличном правлении в советском космосе), то фирма Владимира Челомея начиналась не как космическая.

В марте 1945 года Челомей был вызван на совещание в Комитет обороны: решался вопрос о применении самолета-снаряда. Крылатая ракета называлась 10Х: десятая модификация неизвестного оружия. У американцев не было ничего подобного. У немцев был самолет-снаряд Фау-1. Впереди год до того дня, когда на захваченный войсками союзников полигон Пенемюнде срочно доставят Королева, чтобы выбрать кое-что из оснащения - американцам же достанется отец Фау-2 Вернер фон Браун. (Есть предположение, что Браун, с перевязанной сломанной рукой, был уже в наших руках, но не вызвал интереса и доковылял до американцев, после чего история ракетостроения развивалась так, как она развивалась: многие немцы работали у нас, но среди них не было Брауна, который был, если так можно выразиться, по характеру результатов германским двойником Челомея...) В течение 45-го 10Х поставляется на вооружение Советской Армии. Сохранился фильм, где ракета стартует. Совещание у Сталина по поводу применения 10Х включило моменты, опасные по тем временам. Берия задал каверзный вопрос: «Так кто же - у кого?» Имелось в виду, очевидно, параллельное движение конструкторской мысли создателей 10Х и Фау-1. Челомей хладнокровно ответил: «То, что я не мог заимствовать, - очевидно. Ну а могли ли немцы у меня - это вопрос к вам, Лаврентий Павлович». Далее вопрос задал Сталин: возможно ли применение 10Х уже сейчас? Конструктор дал твердо отрицательный ответ, отметив, что точность попадания самолета-снаряда не даст возможности избежать жертв среди мирного населения. Будь ответ другим (иными словами: овладей на мгновение амбиция конструктором, амбиция и страх...), ужас бомбардировки американской авиацией Дрездена был бы нами превзойден. Так обнаруживала судьба характер будущего Генерального.

Самолет-снаряд испытывался в Капустином Яру, на Черном и Северном морях. А Новиков и Шахурин, поддержавшие конструктора, были арестованы по обвинению в поставках фронту неисправных самолетов: Василий Иосифович Сталин в Потсдаме во время встречи с отцом, похвалил американские машины!.. Известно, что арестованного Новикова принуждали дать показания против маршала Жукова.

Два профессиональных руководителя авиационной промышленности ждали освобождения вплоть до смерти Сталина. В 1953 году в Капустином Яру шло очередное испытание 10ХН, когда, за десять дней до смерти, Сталин подписал постановление Совмина о ликвидации ряда предприятий. Несомненно, что смерть не дала развернуться сценарию. В черном списке была и «фирма» Челомея. То был первый, но не единственный случай, когда Владимира Челомея отлучали от своего дела, отдавая его другому. (Для памяти: драматичны были 53-й, 70-й, 81-й, и все отдельный рассказ.) Все наработанное отдано Артему Микояну, который хотел сделать крылатую ракету, заменив в МИГе летчика автоматической системой. К расправе причастен и Сергей Берия, не поладивший с одним из бывших сотрудников конструктора крылатых ракет (утверждение Г. Болтянского и В. Авдуевского). Есть еще догадка: сын Берия ко времени сталинского постановления уже имел некую свою фирму, также имевшую отношение к ракетам... не было ли отбирание важнейших тем, у того же Челомея, продиктовано отцовской заботой Лаврентия Павловича? Ведь Микоян занимался только пилотируемой авиацией, идея механического совмещения автомата и самолета критики не выдерживает, но она могла принадлежать властному непрофессионалу... То, что происходило с фирмой Челомея в эти годы, оставляет ощущение неясности. Небольшая конструкторская группа, оставшаяся у Челомея, разместилась в Тушине и упрямо продолжала свое дело - занималась работами по уменьшению направляющих, по которым стартовали 10Х (направляющие были уменьшены с 30 до 7 метров). Челомей не смирился, пытался попасть на прием к Берия, что того изумило. Наконец лично предложил руководителю военно-морского флота идею перевооружения флота и оснащения крылатыми ракетами (с этого дня отсчитывается новейшая история ВМФ). Летом 1955 года опальному конструктору позвонил Келдыш: «Принято решение о создании крупного предприятия для реализации ваших предложений, выделено место для строительства». Так на окраине Москвы началась «фирма Челомея».

Через три года предприятие, едва встав на ноги, начинает заниматься проектированием и созданием баллистических ракет: в декабре было принято решение о создании Ракетных войск стратегического назначения. На фирме по инициативе Генерального конструктора организованы лекции по аэродинамике гиперзвуковых скоростей, помните лекции киевского студента на авиационном заводе в 36-м: он был неутомим как педагог, его любимое выражение: «Думайте! Думайте!»

Валерий Родиков

30 июня генеральному конструктору авиационной техники, дважды Герою Социалистического Труда, академику Владимиру Николаевичу Челомею исполнилось бы 95 лет. Его имя менее известно широкой публике, чем имя Сергея Павловича Королева. Причину хорошо разъясняет поговорка, ходившая в кругах, приобщенных к ракетной тематике: «Королев работает на ТАСС, а Челомей - в унитаз». Или в переводе на разговорный язык: Королев работает на публичный космос, а Челомей - на оборону. Именно его дешевые, а потому и самые массовые межконтинентальные ракеты УР-100 шахтного базирования и их модернизации стали ракетным щитом страны. Но Челомей работал не только на войну. Если бы карта легла иначе, мы могли бы побывать и на Луне…

Его университеты
Челомей ворвался в космонавтику внезапно, словно метеор, неожиданно вспыхнув успешным стартом мощной ракеты «Протон», и по сей день составляющей основу отечественного космического транспортного парка. След, который оставил в космонавтике Владимир Николаевич Челомей, никогда не рассеется: он заложил основы по всем направлениям космической техники.
Родился Владимир Николаевич накануне Первой Мировой войны 30 июня 1914 года в губернском городе Седлец Привислянского края в семье учителей. Всего около трех месяцев прожили Челомеи в Седлеце после рождения Володи. Время было тревожное. 1 августа 1914 года Германия объявила войну России. Оставаться с маленьким ребенком в не столь уж большом отдалении от линии фронта было небезопасно. Через Седлец уже потянулись на восток гонимые войной беженцы, и Челомеи перебрались в Полтаву. По стечению обстоятельств они поселился под одной крышей с потомками Пушкина и родственниками Гоголя. И дети, и родители подружились и жили, словно одна большая семья.
В 1932 году восемнадцатилетний Владимир Челомей поступает на авиационный факультет Киевского политехнического института, того самого института, в который семь лет ранее на аэромеханическое отделение поступил Сергей Королев.
В студенческую пору проявился инженерный дар Челомея, его умение найти «больной» узел в сложной машине, исследовать причину «болезни», и в конце концов дать рекомендации, как от нее избавиться.
Во время практики на Запорожском моторостроительном заводе летом 1935 года молодой студент проявил свои знания на деле. На заводе создалось напряженное положение - никак не могли довести до пуска в серийное производство одну из модификации поршне¬вого авиационного двигателя типа БМВ-6, лицензия нa выпуск которого была закуплена за границей. Важнейшая деталь двигателя - коленчатый вал выходил из строя. Поломки случались в одном из колен. Создалась угроза срыва плановых сроков. По заводу поползли слухи о возможном вредительстве. «Ведь двигатель лицензионный, не могли же зарубежные специалисты ошибиться», - думали некоторые.
Ответственный за эту работу сбился с ног, пытаясь выяснить причину поломок. Что он только не делал, в том числе пробовал усилить «больное» место за счет увеличения толщины вала. Но все напрасно. Этим вопросом занималась большая группа специалистов, но и их усилия были безрезультатны.
Естественно, что практикант Челомей, как и все в конструкторском отделе, был в курсе событий. У студента уже зрело решение: «А не причастны ли здесь резонансные явления? Может быть, к поломке приводит резкое усиление вибраций при определен¬ных частотах вращения вала»? Он составил уравнение, углубился в расчеты. Результаты не опровергали его догадку. Но вот все ли он учел? Интуиция подсказывала, что причина в резонансе. Владимир обратился к главному конструктору завода. Тот тоже отнесся к предложениям студента с недоверием. Но Челомей был настойчив. «Дайте мне три дня срока», - попросил он. Главный подумал: «Три дня срок небольшой, план под угрозой, выхода не видно, а вдруг студент прав»?
И Владимир действительно оказался прав. И вал, оказывается, не надо утолщать, а, наоборот, следует облегчить, тогда и выйдет вся система из резонансной области. Вот такую парадоксальную рекомендацию дал студент: чтобы вал не ломался, его надо не утолщать, а наоборот, сделать несколько тоньше.
Инженеры завода были удивлены: студент, а смог сделать такое, до чего ни они, ни разработчики двига¬теля не додумались. Об изменении в двигателе было сообщено и представителю зарубежной фирмы. Спустя некоторое время в Москву в наркомат и в Запорожье пришли письма от руководства фирмы с извинением за огрехи и с... благодарностью.
На последних курсах Владимир Челомей получил разрешение свободно посещать лекции и сдавать экзамены экстерном. В 1937 году, на год раньше положенного срока, он с отличием окончил институт. Его дипломная работа «Колебания в авиационных двигателях» была признана выдающейся. После окончания института Владимира Николаевича пригласили работать в Институт математики Академии наук УССР в Киеве. В 1939 году В. Н. Челомей защищает в Киевском политехническом институте кандидатскую диссертацию на тему «Динамическая устойчивость элементов авиационных конструкций». В 1940 году молодой ученый был принят в специальную докторантуру при АН СССР в числе 50 лучших кандидатов наук, выдвинутых от всех республик страны.
К июню 1941 года диссертация была написана и защищена. Но в ВАК документы не дошли. Война перечеркнула все планы. 22 июня Владимир Николаевич находился в Москве. Вернуться обратно в Киев не удалось. С нехитрым командировочным багажом война невольно сделала его москвичом.

10Х - ответ на оружие возмездия
Он стал работать в Центральном институте авиационного моторостроения (ЦИАМ). По инициативе Владимира Николаевича в ЦИАМе создается отдел для разработки пульсирующего воздушно-реактивного двигателя, который он же и возглавил. Именно такой двигатель был установлен на самолете-снаряде «Фау-l». Но эта работа была строго засекречена, и, естественно, что о ней нашим конструкторам было неизвестно. Однажды во второй половине 1942 года в одном из районов Москвы, где располагался ЦИАМ, началась сильная «стрельба». Налета вражеской авиации той ночью не было, так что происхождение канонады ка¬кое-то время оставалось загадкой.
Неизвестную «батарею» быстро нашли. Оказалось, что столь необычно известил о своем рождении пульсирующий воздушно-реактивный двигатель Владимира Челомея. Вскоре в ЦИАМ приехали нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин и командующий ВВС генерал А. А. Новиков посмотреть, как работает двигатель.
Нарком и командующий остались довольны увиденным. Такой двигатель очень подходил для самолетов-снарядов, которыми можно было оснастить тяжелые бомбардиров¬щики. Не входя в зону ПВО, за несколько сот километров от цели, летчики запускали бы эти крылатые ракеты. По мнению Шахурина и Новикова, идея была заманчивой: при ударе по противнику сохранялись самолеты и первоклассный летный состав.. Челомею было дано указание совершенствовать свой двигатель, пока будут изыскиваться возможности для работы над беспилотным аппаратом. Вскоре в ЦИАМе под руководством Владимира Николаевича на базе двигателя его конструкции стал разрабатываться беспилотный летательный аппарат. В течение 1943 года работа была в основном завершена.
В июне 1944 года, когда стало известно о применении гитлеровцами самолетов-снарядов «Фау-l» против Англии, в Государственный Комитет Обороны были вызваны А.И.Шахурин, А.А.Новиков и В.Н.Челомей. Им была поставлена задача: создать новое оружие - беспилотную боевую технику. Согласно решению ГКО Челомей был назначен главным конструктором и директором завода завода, которым руководил незадолго скончавшийся «король истребителей» Н. Н. Поликарпов (сегодня на этой территории находится ОКБ Сухого). Немецким «Фау-1» надо было противопоставить отечественный самолет-снаряд.
Угроза применения «Фау-1» была серьезной. В то время в руках немецко-фашистских войск находились еще значительные территории Советской Прибалтики, Финляндии и часть Карелии. Они могли служить плацдармами для размещения пусковых установок. Создавалась непосредственная опасность для Ленинграда. Впоследствии станет известно, что эсэсовское руководство планировало использовать самолеты Xe-111, вооруженные «Фау-l», для налетов на наши промышленные города, расположенные в глубоком тылу.
Дальность полета бомбардировщика Хе-111была около 2500 км, а рабочая высота полета - около 8 тыс. м. Да еще самолет-снаряд после отделения от самолета-носителя мог пролететь около 300 км. «Бомбардировке должны были подвергнуться, - вспоминал в своих мемуарах группенфюрер СС В.Шеленберг, - индустриальные комплексы Куйбышева, Челябинска, Магнитогорска, а также районы, расположенные за Уралом».
Столь дальних объектов незаметно могли достигнуть лишь одиночные самолеты или небольшие группы. А чтобы надежнее было, немцы решили, что выпущенный с бомбардировщика самолет-снаряд должен навести на цель пилот-смертник.
Небезызвестный фашистский диверсант Отто Скорцени отдал приказ набрать и подготовить 250 летчиков-смертников, которые могли бы точно навести «Фау-1» на цель, чтобы «наилучшим образом поразить и парализовать наиболее чувствительные центры русской промышленности».
Владимир Николаевич хорошо понимал, сколь важно задание ГКО в создавшейся обстановке. Если наша авиация будет обладать таким оружием, то это обстоятельство станет серьезным предостережением врагу, и фашисты могут не осмелиться на применение «фау» против наших городов.
К концу войны такое оружие было создано. Назвали его 10Х (десятая модификация неизвестного оружия). Сперва «иксы» запускали с бомбардировщиков Пе-8, а позже с Ту-2.
В марте или апреле 1945 года Челомею позвонил Сталин. Он спросил:
- Товарищ Челомей, нас интересует ваше мнение как конструктора самолета-снаряда. Имеет ли смысл применять это оружие в нынешней обстановке?
- Нет, товарищ Сталин, победа близка, а его применение может вызвать большие жертвы среди мирного населения, - ответил Владимир Николаевич.
- Правильно, товарищ Челомей, - сказал Сталин.

«Все начни с нуля»
Окончилась война. Недолгая радость победы, и в мире вновь запахло порохом, на этот раз американским - атомным. Пришлось совершенствовать и крылатую ракету 10Х. Увеличивать скорость полета, точность поражения. Потом были новые крылатые ракеты - целое поколение «иксов». Далеко не все воспринимали доброжелательно казавшиеся фантастикой в то время смелые предложения Челомея. Как-то на заседании в Министерстве Вооруженных Сил Н. А. Булганин, руководивший этим ведомством, сказал Челомею: «Товарищ Сталин считает вас фантазером». В данном случае вряд ли такую характеристику можно отнести к похвале.
Дней за десять до своей смерти в феврале 1953 года Сталин подписал постановление Совмина о ликвидации ряда предприятий. Попало в этот список и предприятие Челомея. «Фирму» передавали КБ Артема Микояна. Он тоже замыслил быстро сделать крылатую ракету: взять МиГ и заменить в нем летчика автоматической системой. По свидетельству очевидцев тех событий, помог включить в постановление Совмина предприятие Владимира Николаевича сын Берии Сергей. Он в то время был руководителем КБ-1, что у станции метро «Сокол», и у него одним из заместителей работал бывший сотрудник Челомея, не поладивший с ним. Он был зол на Владимира Николаевича и сыграл якобы роль недоброго подсказчика. А у Сергея Берия был и свой интерес. Его фирма делала систему управления для крылатой ракеты Микояна.
Наступило трудное время, но Челомей не пал духом. Бойцовская у него была натура. Небольшой коллектив, оставшийся вместе с ним, назвали специальной конструкторской группой и разместили в Тушине. Одна организация согласилась выделить ей небольшое помещение.
Челомей сумел заинтересовать морского заказчика новой ракетой. В последние дни лета 1955 года Челомею позвонил Келдыш и сказал: «Принято решение о создании крупного предприятия для реализации ваших предложений. Выделено место для строительства. Поедемте посмотрим».
Начинать пришлось с нуля. Место, которое выделили, глаз не радовало. Заброшенная территория на окраине подмосковного Реутово. Всюду грязь, что-то вроде свалки. Куда ни глянь - битые бутылки. Возвышалось одиноко потрепанное строение типа заводского цеха. Какое-то убогое предприятие для ремонта сельхозтехники, прозванное в округе «пьяным заводом». Тащили с него за бутылку спиртного всякие детали.
Челомей взялся за дело цепко. Будто в бурлацкие лямки впрягся.
Сколько сил и труда потребовалось, чтобы создать на новом месте современное научно-производственное предприятие - НПО «Машиностроения», выпестовать коллектив, столь много сделавший для нашей обороны и мирного космоса.
В условиях сложной конкурентной борьбы со сложившимися авиационными КБ Микояна, Ильюшина, Туполева и Бериева ему удалось выиграть соревнование и открыть дорогу к перевооружению Военно-Морского Флота страны противокорабельными крылатыми ракетами.

От крылатых ракет - к баллистическим
В декабре 1959 года было принято постановление о создании Ракетных войск стратегического назначения. Новый вид вооруженных сил надо было оснащать стратегическими ракетами. Предприятие, которое возглавлял Челомей, резко расширяет тематику. Начинает работать на мирный космос и одновременно создавать баллистические ракеты. Такое сочетание было неизбежно.
Даже переход на новую работу, как правило, не проходит безболезненно для человека, а тут пришлось переучиваться и перестраиваться всему коллективу. Ведь крылатые ракеты, чем занимались раньше, - это, по существу, самолеты, а в баллистике действуют другие законы. Непросто было даже шагнуть в новую область, а тем более закрепиться в ней. По этой тематике уже работали признанные корифеи - главные ракетные конструкторы С.П.Королев и М.К.Янгель.
Надо было предложить свое, новое, чего еще не было у конкурентов. Первые же спутники «Полет-1» (1963 год) и «Полет-2» (1964 год) были необычными. Они умели менять орбиты. Челомей научил спутники летать «во всех направлениях». Он вошел в новую тематику и сразу же опередил время. Были созданы спутники радиотехнической разведки с активным радиолокатором, в том числе и с ядерной энергетической установкой, а также истребитель спутников.
А через пять лет в июле 1965 года стартовала ракета «Протон» (УР-500), удивившая нас всех, уже привыкших на восьмом году космической эры к разным запускам, своей мощью. Она вывела на орбиту научную станцию, созданную также на предприятии Челомея, потрясающего по тем временам веса - 12,2 т. И это пока без третьей ступени. А уж когда третью ступень к «Протону» приладили, то в ноябре 1968 года запустили 17-тонную научную лабораторию и тоже своего изготовления. А потом будет еще и четвертая ступень, названная доразгонной - блоком Д, для запуска тяжелых аппаратов. Эту ступень сделают на «фирме» С.П.Королева под руководством В.П.Мишина. Чтобы сделать «Протон» и научить его летать, потребовалось пять лет. Сегодня такие сроки уже нереальны. Его ракета УР-100 шахтного базирования стала самой массовой межконтинентальной баллистической ракетой, принятой на вооружение. Было развернуто 990 пусковых установок этих ракет.
Но именно в ОКБ Челомея родилась конструкция, которая станет основой для наших орбитальных станций, а три из них - «Салют-2, -3, -5» сделаны под руководством Владимира Николаевича. Под его руководством были созданы космические аппараты нового поколения, способные функционировать как тяжелые грузовики, мощные межорбитальные буксиры, как специализированные модули (научные, производственные и т. п.).
ОКБ Челомея поучаствовало и в лунной гонке. Многие специалисты сходятся во мнении, что если был принят челомеевский проект, то наши космонавты побывали бы на Луне. Его проект был проще, надежнее и дешевле. Лунная ракета УР-700 создавалась на базе надежного «Протона», а для марсианской программы Челомей предложил ракету УР-900, реализация которой даже по меркам того времени была вполне реальной.

Чудеса Владимир Челомея
«Со студенческой скамьи колебания вошли в плоть и кровь Челомея», - сказал один из его коллег по академии наук. Он выбрал для себя универсальный инструмент познания мира в виде теории колебаний и пользовался этим инструментом весьма успешно, будь-то разработка, двигателей, крылатых или баллистических ракет, систем автоматического управления… И его выбор оказался верным, потому что все в мире колеблется от атомов до галактик. Мы живем в мире вибраций… Только замечаем это подчас поздно, когда происходит катастрофа. На языке колебаний это называется потерей динамической устойчивости.
Своими работами Владимир Ни¬колаевич открыл увлекательныи мир колебаний с явлениями параметрического резонанса. Экспериментами он наглядно показал, что мир такой «старой» науки, как механика, полон загадок и открытии, как и мир современной ядерной физики.
Последняя при жизни опубликованная его работа в «Докладах Академии наук СССР» так и называлась «Парадоксы в механике, вызываемые вибрациями». Он показал в экспериментах ряд вибрационных эффектов, которые «противоречили» закону гравитации. В сосуде с водой, помещенном на вибрирующую подставку деревянные шарики тонули, а металлические - плавали по поверхности. Или, например, неподвижный, свободно подвешенный маятник направлен, как известно, всегда грузом вниз, к центру Земли, а если раскачивается, то только около этого положения равновесия. Но если опора маятника вибрирует, то сразу же все меняется как по волшебству: маятник замирает в любом положении - и горизонтальном, и даже «вверх ногами».
Теорию этого сложного динамического явления Челомей описать не успел. Но на его основе в Томском политехническом университете удалось подойти вплотную к созданию физической модели левитирующего тела. Профессор Владимир Копытов, считает, что создание антигравитаторов на основе эффекта Челомея вполне возможно. Дело - за достаточно мощными преобразователями и различных видов энергии в кинетическую (на уровне 50 кВт). Тогда можно будет перейти к разработке принципиально новых наземных и воздушных транспортных средств.
Надо сказать, что найденные парадоксы не просто игра досужего ума. Эти вопросы корнями своими уходят в практику. Ведь ракета на активном участке, когда работают двигатели, сотрясается от вибраций, и эти вибрации передаются на такие приборы управления, как гироскопы, которые начинают «врать», И ракета сходит с курса.
Вибрационные парадоксы получили название принцип Челомея. Этот принцип взяли на вооружение политологи и обществоведы. В социальной редакции принципа Челомея звучит так: чтобы система была устойчивой, ее надо время от времени сильно «встряхивать». Наступивший кризис даст нам возможность посмотреть, справедливо ли расширение принципа Челомея на общественные процессы.
И сама творческая деятельность Челомея была своего рода парадоксальным явлением. С одной стороны, он крупный ученый, с другой - выдающийся инженер-конструктор. А такое сочетание несколько парадоксально. Дело в том, что характер научной деятельности значительно отличается от конструкторской. Ученый, как остроумно кто-то заметил, стремится увидеть целый лес, в то время как конструктор концентрирует свое внимание на одном дереве.

«Я такое придумал!»
Челомей за многое брался. Например, он разработал минишаттл - космический самолет, который бы выводился на орбиту «Протоном». Если бы проект поддержали, то не пришлось бы тратиться на советский челнок «Буран». Но за это у него было большие неприятности, якобы за перерасход средств. После снятия Хрущева, его стали выпихивать из космической тематики. И как ни странно, злым гением Челомея был влиятельнейший Дмитрий Федорович Устинов, который в одной из встреч даже обещал размазать Челомея по стенке. После этого разговора Челомей возвратился домой бледный как полотно. Он был настолько подавлен, что по его собственным словам, хоть в петлю лезь.
Один из примеров устиновской неприязни, был его запрет на запуск радиолокационного спутника «Алмаз Т2» с синтезированной апертурой антенны, которая позволяла получить высокой разрешение. «ОКБ создано не для этих задач», - так аргументировал свое решение Дмитрий Федорович. Нужно отдать должное мужеству работников промышленности и космодрома, сохранивших в целости сам спутник и его оборудование вопреки имевшимся «указаниям». Его запустили спустя семь лет под названием «Космос-1870», когда уже не было в живых ни Челомея, ни Устинова. Кстати, они оба умерли в декабре 1984 года. Устинов - почти на пару недель позже. Говорят, что известие о смерти Челомея подняло ему настроение.
Если Устинов уже был тяжело болен, то смерть Челомея стала большой неожиданностью для окружающих. Летом 1984 года Владимир Николаевич отметил свое 70-летие. Конечно, бремя прожитых лет давало о себе знать. Пошаливало сердце. Чаще стали встречи с врачами. Острее переживалась случавшаяся несправедливость. Но по-прежнему неиссякаемым казался для окружающих его творческий заряд, интерес к новому. Об отдыхе не думалось. Хотелось работать и работать...
Неожиданно вмешался нелепый случай. В первых числах декабря был гололед. Утром, выходя на работу, а было это на даче, Владимир Николаевич подскользнулся и повредил ногу - перелом без смещения. Его привезли домой. После осмотра врачи решили - надо госпитализировать. Когда дочь Женя прибежала домой, чтобы проводить отца, она увидела его в своем кабинете. Он набирал в больницу книги. «Буду работать», - сказал он. И он работал.
На третий день врачи разрешили ему вставать. Утром 8 декабря в 8 часов Владимир Николаевич разговаривал с женой. Они поговорили о детях. Потом он сказал, что ночь была беспокойной, но сейчас чувствует себя хорошо, а главное - и Нинель Васильевна услышала в трубке его молодой звенящий голос: «Я такое придумал! Я такое придумал!..» А потом тишина. Это были его последние слова.
До самого смертного часа он жил работой и, судя по его восклицанию, сумел найти удачное решение проблемы, над которой бился в последнее время.
Он оставил после себя учеников, которые продолжают его дело. В их будущих успехах заложена и доля его труда. Высказанные им идеи живут и находят признание и после его смерти.
Он любил классическую музыку - Баха, Гуно, Шуберта, Листа, Моцарта... Сам в минуты отдохновения садился за фортепьяно и играл некоторые их вещи. Но главной музыкой в его жизни, как сказал преемник его дела Герберт Ефремов, были ревущие аккорды ракетных двигателей.